Белую башню отбили с марша, там осталась всего пара десятков пеналонцев, в основном раненые. Допрос их, впрочем, ничего не дал, они сами понятия не имели, кто и как открыл ворота крепости и отравил большую часть ее обитателей. Немногие выжившие пытались обороняться, но организоваться не сумели, противопоставить нападающим ничего толком не могли, однако на несколько часов врагов все же задержали.

Следователи, прибывшие за военными, за минувшие часы проделали достаточно большую работу и предоставили подробный доклад. Кое в чем им, правда, здорово повезло: нашлись выжившие свидетели. Один поваренок сумел спрятаться среди посуды и даже раздобыл яд, чтобы отомстить оставленным в крепости пеналонцам, еще кто-то из слуг успел удрать. Но, конечно, больше всего информации предоставил выгоревший воздушник, который потерял сознание и так и пролежал в одной из комнат до прибытия подкрепления. Нападающие в спешке просто его не заметили.

— Куда ж они так чешут-то, а, роняя подметки? — в сердцах высказался один из генералов, перебив докладчика.

— Да есть у нас кое-какая странная версия, — подал голос Тавьер. — Мы ее после обсудим, как раз придет пара нужных людей. Тас, продолжай.

А продолжение получилось неприятным. Предателем оказался не случайный человек, а аж заместитель коменданта крепости, назначенный на эту должность из Мисы всего за пару дней до смерти короля. И назначенный — лично лаккатом Мисори.

— Не верю я в такие совпадения, — вырвалось у Олиры.

— Согласен, ваше величество, — скрипучим голосом поддержал ее Вал ар Тангор.

— А я не верю, что Мисори мог связаться с нашими заклятыми друзьями! — возмутился один из генералов. — Я за него ручаться готов! Мы с ним вместе на той границе кровь проливали!

— Не горячитесь, пожалуйста, никто пока не собирается брать его под стражу и выдвигать обвинения, — спокойно возразил Ильнар. — Предатель, не будь дурак, уже на территории Пеналона, но мы его, конечно, постараемся достать. И этого вполне хватит для ареста — лакката Мисори ли, Бараса Саварди с его посольскими друзьями или кого-то еще, узнаем. Ну и, конечно, в Мисе уже идут обыски и допросы. Думаю, к утру будут какие-то результаты, вряд ли предатель так уж активно заметал следы, если изначально планировал скрыться за границей. Да, еще одно. Ваше величество, мне нужно разрешение на установку наблюдения за обоими — и за лаккатом Мисори, и за Саварди. На всякий случай. Если один из них виноват, это принесет большую пользу, если нет — им может грозить опасность от настоящего убийцы. Достаточно заманчиво инсценировать самоубийство подозреваемого от раскаяния и нежелания жить дальше с этой тяжелой ношей. Или устроить несчастный случай.

— Разумеется, рен Тавьер, — кивнула королева.

Потом, раз уж эти два дела оказались столь тесно связаны, Ильнар вкратце рассказал об успехах своих подчиненных. Были найдены и аккуратно расспрошены люди, перевозившие части бомбы, но полезной информации от них не получили. Проделав колоссальную работу, установили круг общения пеналонского безопасника Шанталье, который «оказал туранскому знакомому услугу». По всему выходило, что лично с ним никто не договаривался, скорее всего, воспользовались почтой: за прошедший год он не покидал страну, а первая часть бомбы пересекла границу всего за три месяца до взрыва. А вот раньше, несколько лет назад, этого типа здорово помотало по миру в целом и Турану в частности. Он даже бывал на эштарской границе и в самом Эштаре, где умудрился вляпаться в какую-то заварушку с чешуйчатыми соседями и спасся только благодаря туранским пограничникам. С лаккатом Мисори во время своих поездок пеналонец, конечно, встретиться мог. Вот только представить ситуацию, в которой они так сдружились бы и прониклись взаимным доверием, не получалось. Зато Шанталье, похоже, неплохо знал нового посла Пеналона.

— А что говорит сам посол? — хмурясь, спросила Олира.

— Что он не участвовал в подготовке нападения, понимает наше негодование и такую меру, как его арест, считает оправданной. Выражает надежду, что мы с его правительством сумеем договориться, и необходимость в его пребывании под стражей вскоре отпадет. Даже любезно обещает не создавать дополнительных проблем.

— То есть его назначили за пару недель до смерти короля, потом Пеналон напал так стремительно, что ясно: вторжение они явно подготовили не за пару часов, а сейчас этот человек говорит, что он не в курсе?! — возмутилась королева.

— Ваше величество, здесь у меня связаны руки, — вздохнул Тавьер. — Он все еще посол, а мы все еще соблюдаем международные договоренности. Конечно, вы вольны приказать, я хоть менталистов привлеку. Но настоятельно не советовал бы.

— Забудьте, — вздохнула Олира, раздосадованно поморщившись. — Это, конечно, не приказ, я просто выразила негодование.

— Ну, тут мне остается только согласиться, — развел руками безопасник. — И позавидовать, что у вас получается выражать его в приличных словах.

Мужчины солидарно захмыкали, потому что у каждого было что сказать на эту тему, но употреблять крепкие выражения при королеве никто бы себе не позволил. На этой слегка разрядившей атмосферу сцене пришлось сменить тему: явились те самые специалисты, которые должны были прокомментировать безумную версию.

О том, что у Пеналона только один интерес к северянам — урановая руда, а у тех единственная больная мозоль — зависимое положение от Турана, Тавьер помнил всегда. Сложно было об этом забыть, потому что две проблемы в любой момент могли объединиться и стать одной, если бы восточный сосед накопил достаточно сил, чтобы отбить северные территории.

Высказанная Тагренаем мысль тоже посещала безопасника. Чисто теоретически, потому что представить, что кто-то действительно решится на такое безумие, было сложно. Ильнар все же маг земли, он понимал, к чему приводят шутки с родной стихией. Это не огонь и даже не хаос — подвижные, вспыльчивые, переменчивые. Землю сложно пробудить и всерьез сдвинуть с места, но если это сделать, последствия могут быть — и, скорее всего, будут — чудовищными. Однако, коль скоро северянин полагает, что статус лакката Турана настолько претит старейшинам и те настолько самоуверенны, что готовы рискнуть, глупо сбрасывать со счетов подобный вариант.

Явившиеся земельники мирного горного направления вместе со специалистами-геологами должны были или подтвердить своими словами справедливость догадки, или не подтвердить.

Разложили бумаги и карты — специфические, со множеством непонятных посторонним условных обозначений. Долго пытались выяснить у политиков, чего именно те хотят. Выспрашивали, какими силами располагают злодеи и насколько реально предположение о попытках изменить рельеф. Потом думали, ругались и спорили, и снова думали. Валар Тангор в это время успел задремать, потом кто-то из генералов не выдержал и ушел, сославшись на необходимость заниматься делами.

В конечном итоге, помимо увлекшихся поставленной задачей геологов, осталась только королева, которая слушала с большим вниманием и интересом, поскольку неплохо разбиралась в вопросах всех этих пород, отложений и формаций. Ну и Тавьер, который не мог вот так махом свалить все на женщину, но вскоре отвлекся от происходящего, потому что к нему, быстро отыскав на новом месте, потянулись подчиненные с докладами, вопросами и срочными проблемами.